«Для чего вы надели маски, ведь у нас нет короны?!» - сказала нам Сирана Гаглошвили, увидев нас идущими по улице к её маленькому дому. До этого нас лаем встретила собака. Именно по лаю собаки они поняли, что в деревне появились гости.

После Сираны во двор вышла её младшая сестра Венера Гаглошвили. «Это - журналисты», - по-осетински представила нас старшая сестра младшей прежде, чем мы представились сами.

«Не закончилась эта корона? До каких пор она будет длиться? В Карели опять штрафуют тех, кто ходит без маски?» - спросила Венера. Она вспомнила тот день, когда ходила в Карели, чтобы получить пенсию, и на улице полицейские призывали людей надеть маски.

«Потом я пошла к Зине (в аптеку) и купила там маски. Они и сейчас лежат у меня в сумке. Откуда знать, когда мне придётся пойти в Карели, пусть будут!» - рассказала нам Венера, которой уже исполнилось 80 лет.

Венера – младшая сестра. Она родилась в 1941 году. Это было время, когда отца забрали на Вторую мировую войну, а через несколько месяцев родилась Венера.



«Всего нас было шесть сестёр. Когда отец ушёл на войну, родилась я. Мама вырастила нас в большой нужде» - вспоминает Венера Гаглошвили.

Наша беседа с сёстрами началась с рассказа о том, как в 70-х гг. в село из Украины привезли прах их пропавшего на войне отца Арчила Гаглоева. В жизни сестёр это – одно из важных событий.

«Неожиданно из украинского города Харькова пришло письмо о том, что если в Грузии остался кто-то из близких Арчила Гаглоева, чтобы они перевезли его прах. В этой ситуации нас очень поддержал председатель колхоза нашего села. Привезли моего отца из Украины, в двух сёлах (Земо и Квемо Летети – авт.) забили быков и устроили большое застолье. После того отец похоронен здесь, у нас». – говорит Сирана Гаглошвили.

В семье мама воспитывала шестерых сестёр. В живых сейчас остались 2 сестры:



«Когда отца забирали в армию, они на 3 дня остановились в Гори. Моя мама каждый день пешком ходила в Гори. Навещала отца, а потом возвращалась обратно. Он ушёл на войну и пропал. Мама всё ждала, что отец вернётся, но он не появился. Мама всю жизнь провела в мучениях», - вспоминает Сирана Гаглошвили.

Пока малышки не выросли, все заботы ложились на мать. После 4 класса дети ходили учиться в соседнее село - Квемо Летети, а оттуда возвращались пешком:

«Когда я приходила из школы, коленки и ноги у меня были заледенелые. Мама сажала меня и своими тёплыми руками натирала их, согревая. Когда она пекла хлеб, нарезала его на 6 кусков и распределяла между нами, сёстрами. «Сначала вы поешьте, мол», - говорит Венера Гаглошвили.

Шли годы и семья привыкла жить без мужчины в доме. Дети выросли и помогали маме в работе. После окончания школы встал вопрос о продолжении учёбы в высшем учебном заведении:

«Я всегда была отличницей. Директором нашей школы был Валишвили. «Мы беспокоимся за тебя, Венера и поможем тебе продолжить учёбу. Обязательно поступай в высшее учебное заведение». Но как я должна была поехать в город? На что мне было жить, нуждающейся. Я начала работать швеёй в Карели, на заводе местной промышленности. Он был на въезде в Карели. Я проработала там почти 25 лет. Ходила пешком из деревни. Я была такой знаменитой, меня и в газетах публиковали. Та, кто сидела рядом со мной… я и она всегда бывали в газетах», - вспоминает Венера Гаглошвили.



Годы своей молодости с гордостью вспоминает и Сирана Гаглошвили. Она до сих пор жалеет, что не стала специалистом иностранного языка, с немецким уклоном.

«Я была очень сильна в немецком. Бегло говорила по-немецки. Я и сейчас жалею, что не продолжила учёбу. Куда пропала моя пятёрка, которую мне поставила Зина Метревели. Столько бы радости вам, сколько я слёз пролила. После окончания школы я начала работать в заготовке фруктов, на консервном заводе. Ходила собирать яблоки. Что понесло меня собирать яблоки в такой холод? Нас возили в Цхинвали, там я простыла. Мне было так плохо, что не думали, что я выживу», - рассказывает Сирана Гаглошвили.

До 1990 года их жизнь на первый взгляд была счастливой, у них была работа, они понемногу выбирались из нужды, однако после распада Советского Союза и объявления независимости, их жизнь снова осложнилась. Их односельчане переселились в Северную Осетию.

«Наступило такое плохое время, говорили, что и детей убивали. Мой племянник рос со мной. Нам говорили: «Поезжайте вы тоже в Северную Осетию». Мы не оставили маму и отцовский дом. Ребёнка я отправила с двоюродным братом через Армению. Он не спускал его с колен, такое было тревожное время. Он сказал: «Если кто-нибудь захочет похитить ребёнка, убью на месте». Так уехали мои близкие и родственники. А мы остались в этом селе», - говорит Венера.

В 1990-е годы сёстрам было уже за 50. Заводы были разрушены. Работы не было. Они выращивали в деревне достаточно урожая для себя. Сейчас они достигли уже 80-летнего возраста и, как они рассказывают, им помогают племянники, однако они всё же не собираются покидать село.

«Мой отец здесь похоронен, мать здесь похоронена, куда мы поедем?» - риторически спросили они нас.

У сестёр уже почти 30 лет нет скота: «Когда в 90-е годы ходили и грабили, после этого у нас не было скота. Наверху есть село Клдуа, когда у них угнали скот, рёв даже здесь был слышен. После того у нас не было скота», - говорит наша хозяйка. Сейчас главная их забота – это суметь пойти в Карели и получить пенсию. С точки зрения здоровья, им нужно внимание врачей. Они зависят от медикаментов. Венера нуждается в операции на один глаз. Сёстры говорят, что в условиях пандемии они более-менее защищены, поскольку коронавирус не сможет достигнуть их села. С прививками к населению, состоящему из 4 семей, никто не обращался.

Самая большая надежда – это новый житель, который строит новый дом рядом с домом сестёр.

«Тот, кто строит дом, живёт в Италии. У него мама была отсюда. В этом году он должен был приехать из Италии, но не удалось. Он высылает деньги рабочим, и ему строят изящный дом. Хоть бы он поскорее приехал и жил бы здесь».