Поиск хороших барабанщиков, аккордеонистов или кларнетистов в регионе всегда был сложным, однако ни поминальные, ни праздничные застолья почти никогда не проходили без них. У них был расписан каждый день. Бывали случаи, когда свадьба или крещение назначались, исходя из того, когда были свободны музыканты.

Житель Хашури Мито Талахадзе занимается этим делом более 50 лет, он играет на барабане. Как началась пандемия, как он сам говорит, он уже два года этим не занимался. Его сейчас можно увидеть дома, с друзьями или родственниками. Он не может пойти ни на свадебное застолье, ни на поминки. А его песни и сегодня популярны среди представителей всех поколений.

В Хашури все знают дом Мито Талахадзе, но дома мы его не застали. Члены семьи быстро нашли его, он был у двоюродного брата. Они сказали, мол, он любит все время быть среди людей. Сосед сопроводил нас на своей машине, чтобы нам было легко найти колорит Хашури.

«Ты из Гори? Мне вспоминается одна хорошая история про Гори», - сказал нам Мито, когда мы выехали на дорогу к Баянтхеви. Баянтхеви - его родной уголок возле Сурами. Поскольку срок ограничений, введенных на пасхальные дни, уже истёк, мы поехали к сельскому кладбищу. Здесь могилы сына Мито и его супруги.

«Как началась эта пандемия, я два года не был на кладбище. Как можно было, чтобы на пасху я не пошел на кладбище. Я обычно приходил сюда со своими музыкантами», - рассказывает нам Мито и при этом не забывает историю про Гори, которая произошла с ним 30 лет назад.



В 80-х годах у сына секретаря райкома Гори была свадьба.

«Тогда у меня был домашний телефон. Он позвонил мне, мол, ты обязательно должен петь на свадьбе моего сына. У меня всегда была тетрадь, где я отмечал, в какой день, где я должен был быть. Мы выбрали день, когда я должен был поехать в Гори, но так случилось, что я не смог поехать», - рассказывает нам Мито.

Как оказалось в тот день, когда он должен был поехать на свадьбу сына секретаря райкома, старший сын Мито привёл в дом жену. Это был субботний день, и к ним пришли в гости сваты.

«Я попал в очень неловкую ситуацию. Нельзя было обмануть ни секретаря райкома, ни оставить сватов. Я отправил на свадьбу своих музыкантов. Когда секретарь райкома узнал, что я не пришел, он сказал музыкантам: «Пока Мито не придет, я вам не заплачу». Что я должен был делать? На второй день я все-таки поехал в Гори», - вспоминает Мито Талахадзе.

Он закончил вспоминать историю про Гори, и мы достигли кладбища. Несколько минут он стоял в тишине и смотрел то на могилу сына, то на могилу жены, которая скончалась от инсульта 2 года назад.

Из Баянтхеви Мито Талахадзе уехал много лет назад, когда умер один из его сыновей - 7-летний Дато. Он не смог жить в том доме, где болел его мальчик. Теперь с этими местами его связывают только воспоминания.

«Этому маленькому Дато посвящается песня, которую я очень люблю, и которую я сам написал. Он умер 1978 году. Мы были в Тезери у моего тестя, тот зарезал свинью. Мы готовили шашлык на углях, и мой маленький мальчик взял этот шашлык и проглотил его горячим. После этого он заболел. Куда только я его не возил: то в Тбилиси, то профессора привозили, но спасти его не смогли. Моя жена каждую ночь видела его во сне. Она садилась на кровать и начинала плакать: «Дато, сынок, где ты?». Именно тогда я и написал эту песню. 3 года я не выходил из дома. В конце мне люди помогли и вывели меня из дома», - рассказывает нам Мито.

Возвращаясь с кладбища, где не бывал два года, по дороге он всё время говорит с нами про внука, маленького Мито Талахадзе. Его будущее сейчас - надежда и радость 73-летнего мужчины.

«Куда мне сейчас идти, по-моему, я и забыл, как играть на барабанах и петь. Рестораны закрываются в 9 часов, застолья не устраивают. Не знаю, платить штраф 2000 лари не хочется ни мне, ни другим. Что я буду делать, когда пройдет пандемия? Наверное, опять добро. В остальном не знаю, как я продолжу жить. Мое дело сейчас продолжают мой сын и внук. Они тоже музыканты, они тоже не работают, как и я. Мой внук занялся другим дело, семье ведь нужен доход? А я зависим от своей пенсии», - говорит Мито Талахадзе.

Вахтанг Казашвили с 13 лет играет на барабане. За 50 лет не было случая, чтобы он так надолго прекратил играть. Сегодня его барабан без дела лежит дома. Из-за пандемии запрещено устраивать поминки. Он уже 2 года не играл на поминках.



«Какое настроение, когда я вижу, что этот барабан без дела лежит? Зачем мне барабан, если я не играю? Он был моим кормильцем. Этим я зарабатывал деньги», - говорит нам Вахо Казашвили.

Вместе с женой он живет в съёмной квартире в Гори. Каждый месяц он платит за аренду 45 лари из пенсии. Он уже давно не платил за электричество. Владелец квартиры ждет, что когда у Вахо будет заработок, потом тот заплатит за электроэнергию.

«Я в основном хожу на поминки. Знаешь, люди какие? Если увидят, что ты играешь на поминках, на праздничное застолье тебя уже не пригласят, но бывают случаи, когда я играю и на праздниках. Вообще играть на праздничных застольях легко. А вот на поминках… Это самое сложное», - говорит Вахо и при этом стесняется того, что в его однокомнатной квартире все стоит вместе – стол, кровать, телевизор, барабаны...

Он рассказывает, что ходить на поминки ему эмоционально очень трудно. «В этот момент можно умереть. Лопнет сердце, и умрёшь. Были случаи, когда я играл, а петь не мог. Я не пел, я тоже плакал. Это очень плохой момент, когда ты играешь, а рядом тело 23-летнего парня. Но что поделаешь? Нужно вынести. Это на нас очень действует».

Ему было всего 13 лет, когда горийский барабанщик Деваноз Ортанезашвили увёл его в церковь Святого Георгия в Арбо.

«Я тогда сыграл, помню. Деваноз увёл меня. Тогда он назвал меня «Кицнура». Сказал: «Ты как виноград «кицнура», сколько ни поливай, гроздь не растёт. И ты так. Столько ешь, а не растёшь. Так и прозвал меня Деваноз Кицнурой. Вот с того дня я не выпускал барабана из рук», - вспоминает Вахо Казахашвили.

По происхождению он из села Ахалхизи Горийского района. Сейчас это село называется Бетлеми.

«Мой дядя был педагогом. Когда он пришёл с войны, он был калекой и начал работать учителем. Мне всегда говорили, чтобы я учился, но я совсем не любил учиться. Я ушёл из села и начал играть на барабане. Я ходил как барабанщик, так и провёл эти 50 лет. И сейчас я только о том и думаю, чтобы выйти вместе со своими друзьями и продолжить это дело».

Его партнёру-кларнетисту сейчас 70 лет. Они редко видятся. Опустело и место, где обычно собирались музыканты.